/ 0
- Подробности
- Категория: История зоозащитного движения
- Опубликовано 25.12.2019 21:02
- Просмотров: 1285
Доклад Кирилла Горячева на межрегиональной конференции, посвященной тридцатилетию Московского Общества Защиты Животных.
10 декабря 2019
В далёком уже сегодня 1989 году мне было всего 17. К тому моменту я уже около двух лет, под руководством присутствующего здесь Ильи Михайловича с группой соратников лазил по чердакам и подвалам, вытаскивая щенков и котят, тайно фотографировал живодёрню, известную в Москве, на улице Юннатов 16а, боролся с живодёрами, иногда в прямом смысле – доходило до драк.
То есть был типичным «неофитом», считавшим, что до меня ничего не было, но что вот сейчас-то мы всё изменим, и завтра наконец «все зайцы мира будут счастливы». Перестройка, «ждём перемен!».
И вот Октябрьский зал Дома Союзов! Известные лица, которых до этого только по телевизору и видел (я на входе тогда стоял, встречал гостей, собственно, как и сегодня).
Московское общество было создано решением Исполкома Моссовета. Фактически это была одна из последних государственно-общественных организаций. То, что государство пошло нам на встречу с «пустыми руками» было понято чуть позже.
Алексей Владимирович Яблоков – член-корреспондент Академии Наук СССР, председатель Президиума; Александр Фёдорович Капустин – первый секретарь Красногвардейского райкома КПСС, его первый заместитель. Кстати, некоторое время заседания Президиума проходили в кабинете первого секретаря, в Красногвардейском райкоме.
Евгения Германовна Карпова, Илья Михайлович Блувштейн, Марианна Чекалова, Маша Камынкина… В тот период начал формироваться тот коллектив, который в дальнейшем, в разных формах сыграет определяющую роль в российской защите животных. Мне тогда повезло, я попал юнгой на этот корабль.
Нельзя сказать, что московская власть сразу бросила своё детище на произвол судьбы. Да, изменилась ситуация. Старшее поколение ещё помнит, как общественные организации, как и политические партии стали появляться, как грибы после дождя. «Объединение защиты животных», «Всероссийское общество защиты животных» … Через некоторое время дошли до того, что не просто организация из одного члена, но один член (председатель) на несколько организаций. Сейчас это называется «спойлеры», но тогда это было в новинку.
И всё-таки, к чести московской власти, она старалась привлекать Московское общество защиты животных к решению вопросов. Появлялись даже постановления московского правительства, где Общество выступало в качестве исполнителя. Некоторые, кстати, действуют до сих пор, например знаменитое 101-е постановление, о временных правилах содержания собак и кошек. Оно, помимо внутренней ценности для Москвы, сыграло важнейшую роль, показав регионам, что 449-е постановление Совмина РСФСР «Об упорядочении содержания собак и кошек в городах и других населённых пунктах РСФСР», предусматривавшим перед уничтожением трёхдневное (!) содержание только «служебных, охотничьих и других породистых собак, а также собак, имеющих регистрационные знаки»! Да, в 80-х и это считалось «гуманным»! Так вот, это постановление можно заменить!
Сейчас это даже сложно представить, особенно молодым людям, особенно из Москвы, может видевшим Гринвуд, Батерси, другие европейские приюты. Это как с тюрьмами: можно требовать телевизор в камеру, но, когда уже не «светит» расстрел.
Кстати, это до сих пор относится ко многим регионам. Когда современные московские «неофиты-зоозащитники», приезжая к местным зоозащитникам, «через губу»: «А что у вас так грязно?». Так, зато они ЖИВЫ!
Именно в то время к нам был большой «десант» западных зоозащитников, прежде всего таких как «Всемирное общество…» и «Английское королевское…». Приехали учить нас, как нам, зоозащитникам объяснять «русским варварам», что эвтаназия, это хорошо, цивилизованно. «Экспорт зоозащитной демократии». Вот Екатерина Георгиевна Волкова, тоже один из наших старейшин не даст соврать. Только потом, съездив за рубеж, познакомившись с тамошними зоозащитниками, такими как, например, Кливленд Эмори я понял, что и на Западе есть огромное число честных и искренних наших соратников, для которых подобный подход, как и для нас, абсолютно неприемлем.
Мой преподаватель биологии развития в МГУ, профессор Лев Владимирович Белоусов на лекции говорил: «Главное событие в жизни ребёнка, не день рождения и не день зачатия, а гаструляция (биологи меня поймут)». Зародыш приобретает новое качество, это уже не просто сумма клеток.
По аналогии если в 1989 году мы имели зачатие, то в середине 90-х годов произошло событие, оставшееся тогда незамеченным для широкой общественности. На площадке Благотворительного фонда помощи животным "Сирин" в 1995 году был создан временный трудовой коллектив для разработки Комплексной целевой программы города Москвы "Животные в городе".
Программа делалась поистине комплексной: Поярков и Константинов, Галушин и Варлаков, Богомолов и Власенко, Руднев и Острина – далеко не полный состав того ВТК, показывающий насколько широко была поставлена задача: и врановые, и герпетофауна, и мышевидные грызуны; не только собаки и кошки.
В рамках её подготовки впервые были проведены популяционно-экологические исследования безнадзорных собак, впервые был проведён их полноценный учёт.
При этом перед всеми стояла чёткая задача: выйти на конкретные рекомендации, для подготовки которых в составе группы работали экономисты и юристы. А основная цель – получение чёткого зоозащитного и природоохранного эффекта.
Выполнение этой работы и дальнейшее внедрение результатов произвело в Москве, да и по всей России "тектонический сдвиг". Удалось доказать, что для целого ряда проблем имеются способы решения одновременно как гуманные, так и эффективные.
В пакете документов имелись проекты нормативных правовых актов, начиная от законов и кончая должностными инструкциями отдельных чиновников. Отступать им стало некуда...
Без преувеличения можно сказать, что всё что в Москве делалось и делается (и хорошего, и, увы, плохого) в области защиты животных – делается на основании этой программы, иногда как извращение, но этой же самой программы.
Это очень важно! Писатели, балерины, да и политики, вместе с другими «лучшими людьми страны», как их называет Блувштейн, могут сколько угодно мечтать о звёздах. Но корабль в космос отправляют учёные и инженеры. В зоозащите всё точно также, и очень жаль, что этого многие до сих пор так не поняли.
Параллельно с этим шла разработка первого для нашей страны проекта федерального закона о защите животных от жестокого обращения. На основе программы в Москве разрабатывался закон «О животных». Первые деньги «не на отлов» были заложены в московском бюджете.
Московский законопроект «О животных» был «остановлен» тогда чистой интригой: будучи принятым в двух чтениях и согласованным со всем, с кем можно (кроме, разумеется, живодёров и дельцов) он не имел формальных возражений. Но Мэрия сказала: «Мы хотим сделать свой». «Делают» до сих пор.
Что касается федерального закона о защите животных от жестокого обращения, то несмотря на то, что мы с Ильёй Михайловичем (тут он работал больше чем я) также входили в рабочую группу, на выходе он оказался от совершенства весьма далёк, что, отчасти, и послужило причиной президентского вето в 2000 году. Именно непрофессионализм ответственных сотрудников аппарата профильного комитета сыграл тогда, как и в дальнейшем, роковую роль. Второй раз эту инициативу удалось запустить только через 10 лет, когда в 2011-м году был принят в первом чтении законопроект "Об ответственном обращении с животными".
Однако процесс принятия "многострадального" федерального закона 2011 года, бурно начавшись "застрял". Депутаты менялись, но сотрудники аппарата Комитета по экологии опять чего-то ждали... Каких-то мифических "поправок от Правительства".
Нас с Ильёй Михайловичем из рабочей группы устранили: «Вы написали закон о защите животных, а нам нужен закон, защищающий людей от животных!» Депутат Шингаркин ведь представлял ЛДПР, а позиция этой фракции печально известна.
Наша деятельность переместилась в Общественную палату РФ. На базе Общественной палаты законопроект был доработан: мы провели всю работу за аппарат Комитета, свели в таблицы многочисленные поправки, устранили противоречия. "Разжевали и положили в рот..."
И вот, в феврале 2016 в Совете Федерации Комитет по конституционному законодательству и государственному строительству, совместно с Московским обществом защиты животных проводит Круглый стол «Участие институтов гражданского общества в защите животных». Позицию Московского общества представляли мы с Алексеем Владимировичем Яблоковым. Результат: 1. Одобрение подготовленного нами ко второму чтению текста; 2. Импульс Правительству всё-таки сказать своё слово (в виде поправок или одобрения); 3. Предложить данный текст законопроекта, как модельный для стран-участников СНГ.
Таким образом, вскоре Московское общество защиты животных сделалось решением Межпарламентской ассамблеи стран СНГ официальным соисполнителем (вместе с Комитетом по конституционному законодательству) разработки указанного модельного закона.
Текст был рассмотрен парламентами стран-участниц СНГ, поданы поправки, по результатам чего он был существенно доработан. В соответствии с регламентом была проведена независимая экспертиза. Вообще специфика работы на международном уровне такова, что любая из стран могла применить право "вето", заблокировать принятие. Очень много пришлось работать, обсуждать, убеждать, искать консенсус. В результате 27 марта 2017 года закон был принят Межпарламентской ассамблеей стран участниц и признан одним из наиболее прогрессивных в этой сфере для стран с романо-германской законодательной системой.
Тем временем уже Президент страны даёт "импульс" Правительству по поводу закона "Об ответственном обращении..." В соответствующем поручении недвусмысленно упомянут вариант, разработанный Общественной палатой и одобренный на круглом столе в Совете Федерации, поставлен вопрос о включении темы в нацпроект "экология"...
Минприроды, к его чести, сделало всё, чтобы ускорить процесс. Разумеется, привлекли и нас. Проходили многочисленные совещания, согласования. Приходилось отстаивать свою правоту перед самыми разными чиновниками. Да, кое-что отстоять не удалось... Но основные вещи, главные, сохранились! Наконец, в марте 2017 года Правительство РФ официально внесло поправки в Госдуму. Только вдумайтесь в этот факт! Правительство внесло поправки, направленные на защиту животных! Основная причина задержки закона (именно её называл Комитет по экологии) была снята.
И вдруг, в Комитете сказали: "А мы хотим свой вариант!.."
Чего же принципиально не хватало "правительственному варианту"? Конечно, коррупционной схемы! Как только она появилась в тексте (но не ранее того!), тут же, "как из табакерки" явились "неозоозащитники" и закричали "закон нужен сейчас!" Как-то так "совпало"... понимаете ли... Где вы были раньше?! Почему ИМЕННО ЭТОТ вариант "нужен сейчас"?! Ради схемы применимой исключительно к крупным (и богатым) городам мы ставим почти всех зоозащитников-активистов, тратящих свои последние деньги, вне закона!
Что же произошло за эти годы? Конечно, зоозащитное движение, в определённых формах существовало и ранее. Во Всероссийском обществе охраны природы была соответствующая секция, да и дореволюционное Общество покровительства животным мы помним. Но это было весьма ограниченное по масштабам и маловлиятельное собрание чудаков, как "клуб любителей комнатных растений" – "пусть будут, конечно, главное, чтобы серьёзным вещам не мешали!" Справедливости ради, во многом таким было отношение ко всему природоохранному движению.
К данному моменту зоозащита превратилась в мощное общественное движение. В Москве существует система приютов, введён запрет на регулирование численности безнадзорных собак и кошек путём уничтожения, введён запрет на добычу бельков – детёнышей тюленя.
Движение добровольцев-зоозащитников в Москве уже составляет по разным оценкам от трёх до пяти тысяч человек. Проводятся всероссийские акции, такие как зоозащитные марши, автопробеги, типа "Россия без жестокости" и прочие, выстраиваются очереди в Мэрию или приёмную Президента.
Это вполне сочетается с тем, что многие зоозащитники очень эмоциональные люди, остро чествующие несправедливость, общественно активные, одним словом, борцы. Это наш "плюс", но это же и существенный "минус". Часто потребность "сделать хоть что-то", "пойти в бой", выплёскивается на коллег (они же ближе всего!), приводит к склоке, вражде. Не даром, все известные попытки создать зоозащитную организацию "всея Руси" (а такие бывают в среднем раз в два года) терпят Фиаско.
В последнее время к внутренним проблемам Движения добавились ещё и специфические: также обратная сторона популярности и признания. Это так называемые движения "догхантеров", "зоореалистов", зоосадистов, которые выстраивают свою деятельности, как противоположную идеологии защиты животных. Паразитируя на нашей популярности "от противного", они только и жаждут конфликта, борьбы с нами. Многие коллеги, не понимая их истинных мотивов и задач, поддаются на такие провокации.
На одной, весьма опасной тенденции последнего времени хотелось бы остановиться особо.
Это проблема государственных или муниципальных подрядов. Раньше всё было понятно: вот живодёр, отловщик, одним словом – противник. Он одет в ватник и шапку-ушанку, часто, за спиной уголовное прошлое.
«Первой ласточкой», некоторые москвичи это помнят ещё, была организация «Зоосервис ЛТД». Суть простая: больше никаких страшных ловцов и тёмных казематов. Униформа, вежливость, чистота и свет. Но для собаки в любой «бабкин приют» попасть было лучше, чем туда!
И тоже, «я самый главный зоозащитник! Я самый опытный! Я больше вас всех вместе взятых люблю животных!» И власть довольна: «У нас теперь собак «зоозащитники» уничтожают. Вы говорите, не гуманно? Между собой разберитесь, а нас (власть) не трогайте!»
Тогда сам Господь Бог помог решить эту проблему.
Но, как сказал классик, 300% прибыли и нет такого преступления, на которое не рискнул бы капитал, даже под страхом виселицы. А, если размещать регулирование численности по госконтрактам, если оплачивать не результат, а процесс, как это сейчас везде, то можно выйти и на такую рентабельность. За такие деньги можно и волонтёров купить, и прессу, можно даже (и это верх наглости!) установить самому над собой «общественный контроль»!
Существуют и другие примеры, когда идейные изначально зоозащитники берутся: «Я сделаю лучше! У меня собаки не будут мучиться!» Сколько мы знаем и таких примеров!
Коллеги! Друзья! Поймите, как только вы решили ЗАРАБАТЫВАТЬ на защите животных, у вас только два варианта. Либо вы тихонько, не заметно для себя, в мелочах, начинаете «допускать», один разок, в виде исключения, ну заказчик попросил. Ну второй… Либо, если вы особо «твердолобый» не гибкий, не понимающий ситуации «зоошизоид», вас поменяют свои же, на более адекватного и сговорчивого.
В последнее время нам удалось провести два принципиально важных закона. Они уже приняты, подписаны Президентом и вступили в законную силу. Во-первых, это изменение 245-й статьи Уголовного кодекса, как ужесточившее наказание за жестокое обращение с животными, так и существенно улучшившее формулировку (закон № 412-ФЗ от 20.12.2017). Во-вторых, запрет так называемой "контактной притравки" (закон № 54-ФЗ от 07.03.2018). И если первый закон прошёл относительно гладко, вокруг второго развернулись нешуточные баталии, особенно в стенах Совета Федерации. Несмотря на это, законодательный запрет контактных притравочных станций удалось отстоять.
И всё-таки основным успехом, достижением 30 последних лет развития зоозащитного движения в нашей стране я бы назвал изменение сознания: гуманное отношение к животным стало нормой, чиновник уже не рискнёт в открытую говорить своё знаменитое "... а что с ними ещё делать?!"
Наш принцип действий: защита животных на основе современных научных знаний.
Но наука как таковая это всего лишь инструмент, который можно использовать как в добро, так и во зло. Этические нормы, как маяки лежат вне науки.
Для Московского общества защиты животных это:
- Абсолютное неприятие уничтожения животных, как метода решения любых проблем, какими бы важными они не казались
- Признание жизни и благополучия животных, как самостоятельной, не обусловленной ничем другим, ценности