/ 1
- Подробности
- Категория: Церковь и животные
- Опубликовано 02.08.2018 15:47
- Просмотров: 2377
В сторону животного
Дмитрий Крестов
При написании данной статьи ставилась задача привести примеры психологической и философской мысли от начала XX века до современности о взаимовлиянии человека и животного. Синтез психологии, философии, а также этологии особенно проявился в трудах Карла Ясперса, Карла Юнга, Конрада Лоренца и предшествующего им Фридриха Ницше, как «провозвестника» слияния заявленных дисциплин. Ницшеанский «Дискурс о звере» становится актуальным при современной экологической проблеме, в которую входит и вопрос о крайней подвижности человеческой психики и ее изнашиваемости.Тема взаимовлияния человека и животного актуальна в XXIвеке в ситуации истощения природных ресурсов вследствие их бездумной эксплуатации и само-эксплуатации человека в гонке за социальным успехом. Об этом К.-Г. Юнг выносил предупреждение: «…сегодня, как никогда прежде, становится очевидным, что опасность, всем нам угрожающая, исходит не от природы, а от человека, она коренится в психологии личности и психологии массы». Бессмысленное растрачивание природных и собственных резервов привело к психическому «обнищанию» человека; и он стремится восполнить свою связь с материей, утвердить себя в ней через «перезагрузку» жизненных сил в общении с «другим» - животным, как существом, содержащим неискаженную правду жизни. Эффективность «движения в сторону животного» в частности подчеркивает пет-терапия (термин Б. Левинсона) и ее «подразделы» -иппотерапия (как формализованная дисциплина разработана в 1960 гг.) и канистерапия (получила активное применение после II Мировой Войны); в частности, иппотерапия совершенно незаменима для больных ДЦП, аутизмом, и другими психическими расстройствами.То есть одним из методов психологической реабилитации современника может служить общение с животным, построенное на взаимном доверии. Проблема диалога между животным и цивилизацией, как «перевода с высшего языка на низший» (тема работы Вальтера Беньямина), впервые заявлена Ф. Ницше. Ныне интеллектуалы возвращаются к «дискурсу о звере», или, перефразируя, «дискурсу за зверя» (в том числе и от его имени, что начал в своем «Холстомере» Лев Толстой): Марк Ализар (Франция), Винсиан Деспре (Бельгия), Элизабет де Фонтене (Франция), Кристоф Эрве (Франция), Татьяна Горичева (в 80-ые годы активно посещавшая психологические семинары Лакана и Фуко) и круг петербургской философско- экологической школы Наталья Постолова, Александр Черноглазов, Константин Пигров, Павел Кузнецов и другие ученые, работающие на стыке заявленных дисциплин…
Тема не оставляет равнодушными и авторов, занимающихся визуальными искусствами, в частности, кино. По мнению одного из ведущих журналов в области современного искусства - французского «Artpress», посвятившего в 2018 году проблеме сосуществования людей и животных объемный летний выпуск, одним из самых удачных фильмов 2017 года, стал «Va, Toto!» режиссера Пьера Кретона. Этот фильм посвящен кабанчику Тото, который был подобран и выращен соседкой режиссера по небольшой местности в Нормандии. Обычно кабаны считаются вредящими сельскому хозяйству животными, но в фильме он предстает как полноценный компаньон жительницы деревни и в то же время как «немой вопрос» окружающим ее людям: «какое же на самом деле различие между человеком и животным?»
«Лошадь» - распространённый в мифологии и фольклоре архетип, представляющий не-человеческую психику, до-человеческое, следовательно, бессознательно-психическое; как «действующее лицо», лошадь в движении обозначает идею данного сообщения - двигаться в сторону животного. Одним из свидетельств нашего психического «родства» со «зверем» является слияние человека с образом животного в восприятии его «другим». К-Т. Ясперс цитирует воспоминания поляка, встретившего Ницше в 1870-ые гг.: «…я подумал, что вижу дикую кошку.» [10]. В этом смысле внезапное молчание философа в конце жизни сродни образу «кошки», животного преимущественно молчащего.
В дискуссии о «праве первородства» в ницшеанстве психологии к философии или наоборот есть версия основания Ницше современной психологии: «…психология до Ницше никогда не была ни «повелительницей», ни «подступом». [2].
Фридрих Ницше в поздние годы жизни
Ницшеанство исследовалось дипломированным медиком, автором диссертации «Общая психопатология» (1913 гг.), К.-Т.Ясперсом: «Средством философствования Ницше становится психологический анализ, не психология, которая исследует эмпирические причинные связи, но понимающая и социологически-историческая психология.» [10].
Этой темой интересовался и Рудольф Штайнер, который в своей работе «Личность Фридриха Ницше и психопатология» обозначал, что Ницше «идею борьбы за существование» нашел у Дарвина, в свою пользу «перетолковывая» его теорию [7]; за ними - психолог и философ Людвиг Клагес - «Психические достижения Ницше» (1929 г., Германия, издана в России в переводе Вадима Бакусева), в свою очередь сделавшего оригинальную работу о Ницше «Лестница в бездну» - о противостоянии философа «европейской психической матрице: «подлинный центр сил психической системы с его функцией поддержания равновесия, живого баланса энергий, относится к сфере бессознательного. Такой взгляд на психику как систему — не мое изобретение: это изобретение К.-Г. Юнга» [2]. В свою очередь, К.-Г. Юнг пишет о Ницше в своей книге «Психология бессознательного»: «Ницше жил по ту сторону инстинкта, в высокогорном воздухе героизма, и эта высота поддерживалась тщательной диетой, специально выбранным климатом и в особенности большими дозами снотворного – до тех пор, пока напряжение не разорвало мозг.» [8, стр. 62] 
Карл Густав Юнг
Ясперс отдавал должное психологическим открытиям современников: «В настоящее время наиболее известными истолкователями символов являются Клагес и Юнг. То, что у Буркхардта обозначается термином «архаические образы» или «первообразы»,у Клагеса получило название просто «образов», а у Юнга — «архетипов». Архетип, который отсылает нас к пра-источнику, был угадан и расшифровывался Юнгом в его многолетней психо-практике. «Поскольку суть психотерапии не в применении какого-то определенного «метода», то одних специальных психиатрических знаний здесь не достаточно. Уже в 1909 году мне стало ясно, что лечить скрытые психозы я не смогу, если не пойму их символики. Так я начал изучать мифологию». [9].В углублении в этот тревожный процесс ученого «не покидала мысль, что животные сродни нам, что они не просто автоматы, используемые для демонстрации экспериментов. Моё сочувствие к животным было основано вовсе не на аллюзиях шопенгауэровской философии, а имело более глубокие истоки – восходящее к давним временам отождествление себя с животными. В то время, конечно, я ничего не знал об этом психологическом факторе.» «В глазах животных прячется печаль, - пишет Юнг, - и никто никогда не узнает, порождение ли это их души или болезненное чувство – знак первобытного, первоначального состояния мира.» [9]. Современник Юнга, бельгиец Морис Метерлинк посвятил теме взаимодействия человека с животным и растительным миром несколько примечательных художественных сочинений, в которых так или иначе отражено большинство движений в науке того времени: «Человек любит собаку, но он бы еще больше любил ее, если бы вполне постиг среди неумолимой цепи законов природы единственное исключение, которой удалось пробиться, чтобы приблизиться к нам через преграды, повсюду непроницаемые, разделяющие друг от друга все виды животных.» [ 5, стр. 38, М. Метерлинк «На смерть собачки»]
Такое же восприятие «судьбы животного» было свойственно лауреату Нобелевской Премию по медицине этологу Конраду Лоренцу: «…однако позиция человека по отношению к тем домашним животным, которых он не ест, а использует для других целей, пожалуй, ещё более сомнительна, чем его позиция по отношению к тем, которых он потребляет в пищу… Судьба лошади, чьё существование по мере приближения старости становится все более тяжким, слишком трагична, чтобы на ней хотелось останавливаться.» [4].
Конрад Лоренц с гусями
Ключевой российской фигурой в этике по отношению к живому по сей день остается Лев Толстой. Учения Толстого и его современника Ницше сравнивал Лев Шестов в рассматриваемых обоими писателями категориях Добра. Толстой писал об отношениях человека и животного во множестве сочинений, в том числе в повести «Холстомер», которая может быть приравнена по своему болевому шоку к явлению «туринской лошади» Фридриху Ницше: «Жалость к животному, то есть существу, по определению бессловесному. И молчание, в которое погрузился философ вслед за постигшей его вспышкой жалости и сострадания. Молчание философа можно объяснить, тогда как отождествление себя с животным, нисхождение к нему, своего рода кенозис, в котором человек, одаренный разумом, принимает зрак немого, бессловесного существа.» (А. Черноглазов «Евангелие от лошади») [1, стр. 228-229].
. Лев Толстой на лошади. Архивная фотография, 1903 г.
Толстой, восседавший на лошади на Кавказской войне, в миру пошел за ней с плугом. Лошадь у Толстого есть антитеза научно-техническому прогрессу. Его психическое «Я» прочитывается в монологе погибающего коня Холстомера.
Смерть писателя на станции ненавистной ему железной дороги является апофеозом неравной борьбы живого «Толстого – лошади» с мертвыми «достижениями» техники. В трактате «О жизни», который относится к тому же периоду, что и «Холстомер», Лев Толстой пишет: «Мир животных - для нас уже отражение того, что мы знаем в себе».«Бедность людей и страдания животных ужасны …», - сострадание к животным являлось основанием для перехода писателя к вегетарианству: «…Впоследствии, расширив круг своих наблюдений, я убедился, что не только относительно нас, лошадей, понятие мое не имеет никакого другого основания, как низкий и животный людской инстинкт, называемый ими чувством или правом собственности…
Издание повести Л.Н. Толстого «Холстомер»
Я убежден теперь, что в этом-то и состоит существенное различие людей от нас. И потому, не говоря уже о других наших преимуществах перед людьми, мы уже по одному этому смело можем сказать, что стоим в лестнице живых существ выше, чем люди: деятельность людей — по крайней мере, тех, с которыми я был в сношениях, руководима словами, наша же — делом.»Наделяя Холстомера возможностью «говорить», Толстой обозначает в том числе и грядущую «гибель символического языка», о котором пишет современный исследователь Наталья Постолова в статье «Падение в реальность»: «есть подозрение, что терапевтическая сила символического языка заключается именно в его знаковой пустоте: чем полнее происходит смысловое опустошение или эмансипация знака, тем сильнее лечебный эффект. В этом смысле молчание психоаналитика – наиболее уместная форма символического ответа.» [1, стр. 243]. «Психоанализ – это диалог, и он требует партнерства. Психоаналитик и пациент сидят друг против друга, глаза в глаза. И врачу есть что сказать, и больному – в той же степени.», [9] - пишет К.-Г. Юнг. «Известно, что страх прямого взгляда имеет глубинную биологическую природу. Даже обыденные наблюдения за животными показывают, что эти таинственные существа держат долгий зрительный контакт в двух случаях: при агрессии и при обозначении сексуального влечения. Отвести взгляд – значит показать свою суггестивность, растерянность, неуверенность, слабость, неготовность к агрессии или эротическому эксцессу. Животное, имеющее глаза чрезвычайно похожие на глаза человека, открывают нам уникальную возможность контакта с Иным…». (К. Пигров «Животное как органон») [1, cтр. 206-208].Н. Постолова и К. Пигров - авторы Альманаха «Мир Животных» (2015 г., Петербург) под редакцией Т. М. Горичевой.
Еще один его автор, известный французский психиатр, синтезировавший нейропсихологию, психоанализ, психотерапию и этологию, Борис Цирюльник говорит о животном: «Личность – это говорящий субъект. Животные – это индивидуумы со своими темпераментами, со своим развитием. Но чтобы рассказать о своей истории, они должны изобразить (репрезентировать) нам самих себя. У животных есть чувство самих себя. Но для истории нужны образы и слова… Изобретение знаков стало для обезьян способом выразить свои эмоции, для нас, людей – это ключ к их пониманию…
Альманах «Русский мир», тематический выпуск «Мир животных», 2015 г., СПб.
Приматы не могут говорить только из-за механических причин, - у них иначе устроено горло. «Говори, и я тебя крещу!» - так восклицал знаменитый кардинал Полиньяк, поэт и дипломат XVIII века, обращаясь к пойманному в клетку орангутангу в парижском Саду растений.»
Современный нам автор, французский кинематографист Пьер Кретон (PierreCreton )в своем интервью журналу ArtPressрассказал об этапах своего приближения к теме «животного как Другого».
Обложка журнала «ArtPress» (Франция), лето 2018 г.
Режиссер в бытность работал контролером производства молока, и таким образом он был внутри процесса, ставшего сюжетом его первого полнометражного фильма «Secteur 545» 2005 года: - «Когда я снимал «Secteur 545», я думал о Дрейере, Мурнау, о Ромеро и его «Ночи живых мертвецов» (1968): коровы для меня были этими «живыми- мертвыми». И это очевидно соотносилось с моей печалью о их смерти.»… «Я отвязываю корову, перед тем как ее повезут на бойню, и это жест прощания, сопереживания; в этот момент мы находимся совсем недалеко от кризиса безумия у Ницше, от его жеста в Турине (3 января 1889 года во время прогулки по улицам Турина Ницше бежит к избиваемой лошади и обнимает ее)» [13, стр. 77-78, Пьер Кретон]
Между кончиной Ницше, быстро последовавшей за психическим кризисом, вызванным трагедией «туринской лошади» в 1900 г в Веймаре и смертью автора «говорившего» «Холстомера» Толстого на железнодорожной станции Астапово, в 1911 г. в Германии произошло выдающееся для экспериментальной психологии событие: книга психолога и философа Винсиан Деспре (Бельгия) воссоздает эксперименты, изучавшие «говорящего коня Ханса»: «научился ли он «читать» знаки, отправляемые ему людьми на бессознательном уровне?
Кадр из фильма «Туринская лошадь», 2011 г., режиссер Бела Тарр.
Или люди, посылая бессознательно сигналы, тем самым влияли на выбор лошади?» В 1904 году Совет по образованию Германской империи созвал «Комиссию Ганса» из специалистов по лошадям под председательством К. Штумпфа - психолога и философа. «Назначенная комиссия определила, что Ханс был способен отвечать на вопросы даже в отсутствии своего хозяина.
Лошадь Ханс, которая «умела считать». Германия, 1910 г.
Совершил ли Ханс «революцию» в представлении об интеллекте животных? Шла ли речь о телепатии?» [12]. Студенту Штумпфа, О. Функсту удалось сделать открытие в психологии животных и людей, получившее название «эффект Умного Ганса»: на основе многочисленных опытов Функст сделал вывод что человек, задавая вопрос, и зная на него правильный ответ, будет невольно «подавать» эти сигналы отвечающему, независимо от того, хочет ли он этого или нет.
Книга В. Деспре (2004г.) создана в том числе на основе монографии К. Кралля «Мыслящие животные», вышедшей в Германии в 1912 г.; Кралль не согласился с выводами Функста, после смерти хозяина Ганса выкупил его и стал обучать его новым навыкам: определять запахи, называть имена, узнавать знакомых людей, и др. Кралль также научил других лошадей «разговору» с помощью выстукивания, сделав вывод, что «животные фактически разумны, могут мыслить и пользоваться абстрактными понятиями».
Психическая жизнь, как учил Ясперс, «объективируется благодаря речи, творческим импульсам, различным аспектам поведения событиям соматической жизни и т. п.»
Винсиан Деспре (Бельгия) "Ханс, лошадь, которая умела считать", 2004
В главе «Миссия перевода» Т.Горичева указывает что данная проблематика «в новейшие времена развивалась Теодором Адорно и Вальтером Беньямином: «Животные немы, ибо они – страдающая часть истории. Они названы, запечатлены, завоеваны. Проблема перевода встает у Адорно как проблема возможного ответа твари человеку, ее освобождения. Следовательно, всякий высший язык может быть рассмотрен как перевод низших. [3, стр. 333-334].
«Нечто подобное мог ощущать и Ницше, говоря о тени Бога, которую предстоит победить. Тени, которую как раз и обнаружит впоследствии Лакан в языке бессознательного…но если тень эта живет в языке, то избавиться от нее можно единственным способом – замолкнуть, изгнать из себя слово. Что и делает Ницше, рыдая на шее замученной лошади. В каком-то смысле он повторяет здесь жест Христа, который из сострадания к людям, стал одним из них, покинув блаженную сферу своей Божественности, и оказался, по слову Клоделя, «заложником» земной жизни, разделив с нами наши страдания и нашу незащищенность. Ницшеанский кенозис это одновременно как сострадательное нисхождение к бессловесному, животному миру, так и логическое завершение его собственной жизненной миссии и философии.» [1, стр. 231] «Как путник, мечтающий о далеких вещах, нечаянно на пустынной улице наталкивается на спящую собаку, лежащую на солнце; - как оба они вскакивают и бросаются друг на друга, подобно смертельным врагам, оба смертельно испуганные, - так случилось и с нами. И однако! И однако – немногого недоставало, чтобы они приласкали друг друга, эта собака и этот одинокий! Ведь оба они – одинокие!» [6]
«Молчание оказывается главным в животном. Именно молчание выводит его в архетипический план, превращаясь в символ чрезвычайной значимости. Животное заставляет человека обратиться к его собственным жестам, и в жесте выявить особую сферу смыслов, где оказывается невозможна или затруднена ложь, где сообщается о главном, где невозможно заболтать самое существенное. Система жестов животных тематизируется как мудрое терпение, к которому люди только пытаются приблизиться» [1, стр. 194], находясь в состоянии, как писал Ясперс, «архаического, исконного бормотания».
В нашу эпоху возникла острая необходимость наладить связи между этологией и экологией. «…В начале XX века животных еще рассматривали как механизмы. Эту точку зрения изменил Якоб фон Икскюль в начале 1930-х годов. Он заинтересовался целым организмом, а не редуцированными проявлениями отдельных органов, создав концепт «окружения» (Umwelt), то есть мир животного как мир некой отдельной субъективности.» [1, стр. 76]
«…Мы сегодня ближе к животным, чем к тому представлению о человеческом, которое уже живет в нас. «Различие между обезьяной и человеком – это мы сами», - говорит Конрад Лоренц. Лоренц в своем лице явил модель для ученых, которые как французский ветеринар и философ Кристоф Эрве, изо дня в день находятся там, «…где люди и животные проявляют чувства друг к другу. И тут я напрямую сталкиваюсь с двумя разными типами психической жизни, что нередко заставляет меня выступить в роли посредника». [1, стр. 109].«Я не считаю, что экологическая мысль сама по себе способна что-то принципиально изменить в политическом смысле, но зато она воздействует на сознание людей. [1, стр. 107].
«…трансцедентальная природа языка больше не правит ни вещами, ни дискурсами, ни даже собой, и очерчивает только контуры своей пустоты. Именно поэтому мы и должны двигаться к тому, что более радикально и эксцентрично, чем сам человек. Двигаться к животному.» [1, стр. 244].К животному, которое по выражению К-Г. Юнга, «исполняет свой жизненный закон, не более и не менее. Его можно назвать послушным и благочестивым». [8].Послушание животного человеку, основанное на доверии, по мнению Т. Горичевой есть пример для будущего времени: - «Человек должен доверять Другому, каким бы странным он ему не казался».
Философ Татьяна Горичева с Босей. Фото Анны Кузнецовой, 2018.
Список литературы:
1. Альманах «Русский мiр». Тематический выпуск «Мiр животных» (под редакцией Т.М. Горичевой), СПб. «Русская культура» 2015
2. Бакусев В.М. «Лестница в бездну» http://www.nietzsche.ru/look/xxc/ontologie/stairway-to-deep/
3. Горичева Т. М. «О священном безумии. Христианство в современном мире». Алетейя, Спб. 2015
4. Лоренц Конрад «Человек находит друга»: Захаров; Москва; 2001
Пер. с нем. И. Г.Гурова https://www.e-reading.club/book.php?book=35207
5. Морис Метерлинк «Разум цветов», Московский рабочий, 1995
6. Ницше Фридрих. Так говорил Заратустра. (гл. Пиявка) http://lib.ru/NICSHE/zaratustra.txt_with-big-pictures.html#138
7. Штайнер Рудольф («Собрание сочинений», т. VIII, с. 128) {67}. Личность Фридриха Ницше и психопатология https://fil.wikireading.ru/58045
8. Юнг К.-Г. Психология бессознательного. М. Канон 2015
9. Юнг К-Г. «О животных», (из книги "Воспоминания, сновидения, размышления») http://lib.ru/PSIHO/JUNG/memdreamrefs.txt
10. Ясперс К-Т. «Жизнь Ницше» http://nitshe.ru/yaspers-nicshe-1.html
11. Ясперс К-Т. «Общая Психопатология». http://litresp.ru/chitat/ru/Я/yaspers-karl/obschaya-psihopatologiya
12. Despret Vinciane. «Hans, le cheval qui savait compter». Edition Empecheurs De Penser En Rond. 2004. Фрагменты (пер. сфр. А.А. Кузнецовой)
13. Creton Pierre . Vacher et cineaste. Interview par Felix Rehm. Artpress n. 48, L’animal. Notre Histoire, 2018 (пер. сфр. А.А. Кузнецовой)